Чокурчинская стоянка.

 

Мустьерская стоянка в гроте у деревни Чокурча на восточной окраине Симферополя является одним из первых мустьерских памятников, выявленных в Крыму в советский период. Стоянка открыта крымским краеведом С. И. Забниным в 1927 г., начиная с 1928 г. ее исследовал Н. Л. Эрнст, перед Великой Отечественной войной – Б. И. Татаринов (Институт антропологии МГУ). Однако в период оккупации Крыма богатые коллекции из Чокурчи почти полностью пропали, за исключением небольших частей, хранящихся в Одесском археологическом и Симферопольском краеведческом музеях. Но, как сказал однажды Ю. Г. Колосов, «как бы компенсацией за этот утраченный материал послужит обнаруженная мустьерская стоянка – Чокурча II».

В октябре 1974 г. на мой отчетный доклад в Симферопольском музее о результатах только что законченных работ в Восточном Крыму пришли несколько школьников из поселка Луговое (бывшая деревня Чокурча). Они принесли обломки сильно фассилизованных костей вместе с кремневыми отщепами, найденные ими в тот же день и двумя днями раньше на строительстве автобазы № 1101 у их поселка. На следующее утро они показали мне место находок. Так была открыта новая мустьерская стоянка, неподалеку от давно известной Чокурчинской, названная мною Чокурча II.

В момент обследования памятника 2 октября, в котором приняли участие сотрудники экспедиции Е. В. Царева, Н. Л. Щелокова, А. А. Выборной и сотрудник Крымского областного краеведческого музея А. А. Столбунов, нам представилась следующая картина. Южная часть выровненной бульдозером площадки Спецавтобазы уже заасфальтирована. В западной части площадки, вдоль горы, частью срезанной машинами и представляющей собой стену высотой 5 – 6 м, воздвигается каменное здание складов, пока в виде голых стен из больших белых каменных блоков на цементном фундаменте.

При выравнивании площадки, особенно вдоль горы, и при рытье последних 6 – 10 м котлована для фундамента западной стены до глубины около метра под поверхностью площадки показались кости и кремни; при этом в котловане фундамента кости шли и глубже, на нетронутую глубину. Всего вдоль обрыва кости наблюдались рабочими на расстоянии 66 – 70 м. Это пространство с обоих концов ограничено нераскопанными площадями, так что истинная протяженность слоя с культурными остатками может быть более значительна.

Во вскрытом бульдозером обнажении обрыва, на высоте 1 – 1,5 м над уровнем площадки, на светлой известняковой стене были хорошо видны две линзы коричневатого культурного слоя, насыщенного разбитыми костями коричневого цвета, кремневыми предметами, с тонкими углистыми прослойками.

Длина левой линзы культурного слоя не менее 12 м, мощность в средней части достигает 1 м и даже более; длина правой линзы превышает 9 м, мощность достигает 75 см, уровень ее несколько снижается вправо. Создается впечатление связи этих культурных линз с обвалившимися пещерами или скалистыми навесами.

Из этого культурного горизонта происходят кости коричневого цвета, принадлежащие преимущественно дикой лошади (ослу), и кремневые предметы позднемустьерского облика.

Фассилизованные кости и кремень происходят и из более глубоких горизонтов, отстоящих от верхнего слоя на глубину не менее 2 м, что установлено при рытье котлована под фундамент. Имеется ли между первым и вторым культурными горизонтами стерильная прослойка, при первом осмотре осталось неясным.

В работах приняла участие Г. И. Матвеева (доцент Куйбышевского государственного университета).

Как и следовало ожидать, Спецавтобаза отказалась консервировать строительство, ссылаясь на срочность и утвержденные сметы. Мое предложение отодвинуть здание склада и котельной метров на 15 от обрыва в пойму реки Салгир также не было принято по той причине, что болотистый грунт поймы Салгира не годен для фундаментов, почему и было срезано бульдозерами основание каменистого склона для создания прочной строительной площадки.

При этих обстоятельствах я решил согласиться на продолжение экскаваторных работ по прорытию узкой (60 см) траншеи глубиной около 1 м для фундамента западной стены при условии, что работы будут вестись под нашим наблюдением, медленно и с остановками, необходимыми для просмотра выброшенной земли школьниками, которые, по договоренности с дирекцией Луговской школы, выделялись в наше распоряжение несколько раз в день группами по шесть человек.

Оставалось неясным, имеются ли культурные остатки по линии западной стены, и если да, то где именно. Упомянутая траншея должна была выяснить это, после чего уже на вполне реальной основе можно было вынести решение о дальнейшей судьбе памятника.

В течение одной недели, между 8 и 14 октября, была вырыта продольная траншея для фундамента западной стены, длиной 51 м и шириной от 60 см до 1 м и более в зависимости от величины выворачиваемых камней, а также две коротких (по 5 м) поперечных траншейки для поперечных фундаментов. Последние две четко очерченных траншейки полностью совпали с протяжением двух крупных линз культурного слоя на стене, ограничивающей строительную площадку с запада, и выяснили основные черты стратиграфии и планиграфии памятника.

Следует отметить, что за это время, преимущественно вечерами, в часы нашего отсутствия, школьники (а вернее, не только они) сильно исковыряли и обнажения культурного слоя на западной стене и в траншеях. Часть добытого ими при этом материала попала в наши руки, но мы не знаем, какая это часть.

По окончании наших наблюдений экспедиция, в соответствии с выяснившейся картиной, дала согласие на сооружение здания складов, так как внутрь здания культурный слой почти не заходит, и то в своей наименее содержательной части; кроме того, распространение культурных остатков в траншее далеко не сплошное и имеет значительные перерывы.

В результате обследования у меня сложилось определенное мнение об этом новом крупном мустьерском памятнике.

Основное значение для его характеристики имеет профиль, сделанный мною с использованием траншеи для поперечного фундамента по нашей линии 26, пересекающий также левую, южную линзу культурного слоя на обнажении. Разрез имеет следующий вид:

1 – сверху на склоне залегает современная почва, серая, с мелкими камнями, мощность ее в среднем составляет 1 м.

2 – под нею лежит мощный (2 м и более) слой крупных и мелких известняковых камней с крошкой белого цвета, внизу желтоватый и желтый, более плотный. Этот слой надо рассматривать как результат обвалов находившихся выше скал, навесов, гротов. Особенно крупные камни лежат в самом верху и, наоборот, внизу, на более пологом склоне, на квадратах И, Г.

3 – его подстилает делювиальный суглинок – известковый, светло-коричневый, с крошкой и камнями.

4 – к делювиальному суглинку, к его верхам приурочен культурный слой, залегающий вверху на крутом, внизу на пологом склонах. Он состоит из известняковой желто-коричневой крошки с суглинком и камнями; в нижней, правой части разреза приобретает более коричневый оттенок. На квадратах М, И слой насыщен мелко раздробленными костями и зубами животных с вкраплениями кремня, в особенности на квадратах М, К, И, З. Ниже по склону содержание культурных остатков слабеет, на квадрате Е они исчезают и на квадратах Д, Г полностью отсутствуют. На квадратах М, Л культурный слой вместе со смежными слоями разрушен бульдозером на всем протяжении котлована, что нанесло памятнику огромный ущер.

5 – суглинок светло-серый, со значительной примесью известняковой крошки и отдельными галечками. Представляет собой заилованный делювий. У контакта с культурным слоем содержит отдельные культурные остатки, глубже – стерильный.

6 – на его уровне (квадраты Л, К), а в правой части разреза несколько ниже, выступает и устойчиво держится почвенная вода.

7 – также слегка заилованный делювий – суглинок с дресвой, коричневатый, внизу белесый; более глинистый, чем слои 3 и 4.

0 – искусственная насыпь, вымостка поймы Малого Салгира, состоящая из земли, насыпанной строителями в 1974 г.

 

 

Источник описания: Бадер О.Н. Новая Чокурчинская мустьерская стоянка//Исследования палеолита в Крыму (сборник) Киев, 1979, стр.156