Археологическая карта Крыма

Главная.   О проекте.   Помочь проекту.   Обратная связь.  

Основные результаты работ 2010 г. по проекту РФФИ «Демографическая топография античного Боспора» (Грант РФФИ № 08-06-00303).

 

С.Л. Смекалов.

 

Объявленной целью выполненного проекта являлась косвенная реконструкция динамики демографических изменений на территории античного Боспорского государства в период с VI в. до н.э. по IV в. н.э. Особенностью исследования была необходимость получения результатов при заведомом отсутствии достаточной информации, необходимой для полностью достоверных выводов о демографической ситуации. Поэтому в применяемом подходе сочеталось изучение архивных и литературных материалов, проведение археологических разведок и раскопок, применение естественнонаучных методов и использование новейших информационных, в первую очередь, геоинформационных технологий, позволяющих осуществлять проведение пространственно-временного анализа данных о населении региона и делать вероятностные оценки демографической ситуации.

В соответствии с целью проекта, общим планом работ по проекту и с учетом результатов, полученных в 2008 - 2009 гг. на 2010 г. было намечено проведение следующих работ:

1. Проведение оценок потенциала сельскохозяйственного и, в первую очередь, зернового производства Боспорского царства на основе районирования античных агроландшафтов по плодородности почв, особенностям рельефа местности и наличию природных границ, проведение на этой базе соответствующих демографических оценок.

2. Подготовка компьютерных карт известных погребальных сооружений античного времени, расположенных на территории Европейского Боспора. Разработка методики оценки численности населения на основе данных о погребальных сооружениях.

3. Подготовка компьютерных карт предполагаемого распределения населения на рассматриваемой территории для временных интервалов I-II и III-IV вв. н.э.

4. Завершение магнитной съемки территории городища «Белинское», подготовка интерпретационного плана городища. Уточнение проведенных демографических оценок для данного памятника. Выполнение археологических раскопок на наиболее значимых объектах, выделенных по результатам магнитной съемки.

5. Проведение магнитной съемки на 2-3 археологических памятниках, выявленных в ходе выполнения проекта.

6. Проведение археологических разведок и включение полученных материалов в информационную систему по археологическим памятникам Восточного Крыма и Тамани.

Приводимые основные результаты пронумерованы в соответствии с пунктами задач проекта на 2010 г.

1. В качестве основы для оценки плодородия почв Керченского полуострова в древности, как и для оценки качества земель Таманского полуострова на этапе 2009 г, послужили данные о состоянии современного почвенного покрова. Для этого нами была использована карта категорий пригодности почв для использования в земледелии (Атлас Автономной республики Крым, 2003). В соответствии с этой картой (рис. 1) современные земли Керченского полуострова относятся к четырем категориям:

I – почвы «пригодные», с потенциальным плодородием в условных единицах 61-80 баллов. Рекомендуемые виды землепользования: выращивание зерновых и овощных, плодовых (фрагментарно) культур; виноградарство.

II – почвы «ограниченно пригодные (удовлетворительно)». Потенциальное плодородие в баллах 51-60. Рекомендуемые виды землепользования: выращивание относительно нетребовательных к почвам культур.

III - почвы «малопригодные». Потенциальное плодородие в баллах 31-50. Рекомендуемые виды землепользования: выращивание кормовых, зерновых, эфиро-масличных культур; культурные пастбища.

IV – почвы «потенциально пригодные». Потенциальное плодородие в баллах 20-30. Рекомендуемые виды землепользования: культурные пастбища, выращивание эфиро-масличных культур; частичное исключение из сельскохозяйственного оборота.

 

Использование современных почвенных карт не может не вызывать критики и, вероятно, земли Керченского полуострова в античное время были более плодородными, чем сейчас, однако прямые исследование захороненных древних почв поводились лишь для ряда памятников (напр. работы А.Н. Бахмановой, 2006 и Ю.Г. Чендева, А. В. Куликова, 2004).

В то же время, выполненное Г.П. Гарбузовым в 2009 г. исследование по Таманскому полуострову, показало хорошую согласованность территориального распределения известных античных поселений и конфигурации наиболее плодородных в настоящее время земель.

Использование данных о плодородии земель Керченского полуострова позволило сделать следующие заключения:

1.1. Анализ территориального распределения известных античных памятников, выполненный при помощи геоинформационной системы, не позволяет, в целом, выявить связи их положения с плодородностью прилежащих земель (рис. 2). Единственное исключение составляет прибрежная полоса Черного моря от Нимфея (Героевское) до мыса Такиль, где на землях с наивысшим для Керченского полуострова плодородием сконцентрировано большое число поселений.

1.2. Площади земель, пригодных для выращивания зерновых (почвы категорий I, II, III) в период максимальной экспансии Боспорского царства в IV-III вв. до н.э. (в пределах до Ак-Монайского перешейка) составляли для почв видов I и II не более 26000 га, почв вида III не более 130000 га (можно также отметить, что современная территория пашни в Ленинском районе составляет около 110000 га, см. (Подбельцева Е.В., Наумова Н.А., 2006). Если принять, что почвы I и II (средняя урожайность 57 баллов), использовались полностью, и урожайность на них составляла 7 ц/га (оценка по В.А Кутайсов, 2002), а для почв III (урожайность 40 баллов) принять коэффициент использования по площади 60% (среднее по В.Д. Кузнецов, 2000) и урожайность 5 ц/га (40/57*7 ц/га), то общий объем зернового производства мог составлять 572000 ц. Максимальное население Европейского Боспора, при годовой норме потребления 237 кг (Foxhall L., Forbes H.A., 1982) могло достигать 240000 чел. Если уменьшить годовой сбор зерна на экспорт 400000 медимнов (167000 ц) зерна по Демосфену (Dem. 20.32), то получающийся остаток 405000 ц, мог обеспечивать существование около 170000 жителей, что близко к среднему значению жителей по В.Д. Блаватскому (Блаватский В.Д., 1953), хотя результаты получены совершенно другим путем.

1.3. После кризисных явлений II-I вв. до н.э., в I-IV вв. н.э. большинство известных поселений Европейского Боспора локализуется восточнее Узунларского вала (к сожалению, имеющиеся знания не позволяют сколь либо достоверно оценивать динамику самого процесса исчезновения и возникновения поселений с конца III в. до н.э. по рубеж эр). Соответственно уменьшились и возможные площади обрабатываемой земли. Площадь земель с почвами I и II составляет 14700 га, а земель III 41000 га. Проведя аналогичные предыдущему абзацу подсчеты, можно получит годовой сбор зерна 226900 ц и соответствующее население 95000 чел. Если принять, что обрабатывались 100% земель не только категорий I и II, но и категории III, эти значения возрастут до 307900 ц и 130000 чел. соответственно.

 

2. Оценка численности древнего населения по количеству захоронений является достаточно распространенным приемом в практике исторических исследований.

В качестве примеров можно указать на работы C. J. Arnold и M.E. Jones по оценке населения Британии в позднеримское время (Arnold C. J.,1984; Jones M.E., 1996), R. Allmae, изучавшего материалы средневековых захоронений у пос. Майдла в Эстонии (Allmae R., 2006, 10, 1). Среди работ авторов на постсоветском пространстве можно отметить труды В.М. Отрешко по оценке численности населения Березани (Отрешко В.М., 2009), оценку численности поселения скифского времени в коллективной монографии С.С. Бессоновой, Е.П. Бунатяна, Н.А. Гаврилюк (С.С. Бессонова, Е.П. Бунатян, Н.А. Гаврилюк, 1988.), подсчеты А.А. Масленникова (Масленникова А.А, 1995).

В этих и других работах для оценки численности населения, жившего в определенном месте, используется интуитивно очевидная формула. Если известен период существования поселения Т, средняя продолжительность жизни t, все население захоронено на прилежащей территории, и известно число захороненных N, то средняя численность населения будет определяться соотношением n=N*t/T, а задача определения численности населения сводится к нахождению значений N, t и T.

Очевидно, что данные параметры не могут быть определены точно, даже при полном археологическом обследовании территории – не все останки погребенных сохранились, средний возраст можно определить лишь с определенной погрешностью, время существования поселения невозможно установить абсолютно достоверно, не все жители поселения захоронены в прилегающих могильниках.

Таким образом, прямое использование данной формулы возможно, главным образом в отношении территорий со стабильным составом населения, преимущественно единым обрядом захоронения, при условии локализации большинства захоронений в пределах известных могильников и после проведении полного археологического обследования последних.

Для проведения оценок численности древнего населения на сколь либо значительных территориях речь может идти лишь об оценках значений величин N, t и T путем экстраполяции данных детальных археологических исследований, проведенных на отдельных участках, на более широкие площади на основе имеющихся полных сведений о каких-либо «ключевых» погребальных объектах, представленных на площадях раскопанных и не подвергавшихся археологическим раскопкам.

Применительно к территории античного Боспора, да и, наверно, Северного Причерноморья, в целом, такого рода «ключевыми объектами», о которых у нас имеется, благодаря проведенным в XIX-XX веках работам по топографической съемке более-менее полная информация, являются курганные могильники.

Как показывают результаты археологических раскопок, многие курганы использовались как погребальные сооружения в течение настолько длительного периода времени, что в одном кургане могут присутствовать захоронения, относящиеся к разным, сменяющим друг друга археологическим культурам.

Очевидно, что они представляют лишь часть захоронений для каждой из соответствующих культур. Вместе с тем представляется логичным, что в пределах времени существования данной культуры соотношение между захоронениями в курганах и другими типами захоронений должно было оставаться примерно постоянным.

Таким образом, для решения задачи о численности населения в период некоторого промежутка времени оказывается необходимым решение целого ряда подзадач:

а) Выявление временного диапазона использования курганных могильников и соответствующих каждому периоду их использования археологических культур.

б) Районирование территории по доле захоронений в курганных могильниках сравнительно с другими типами захоронений для различных периодов использования курганов.

в) Определение среднего числа захороненных в одном кургане в течение различных промежутков времени.

г) Оценка продолжительности средней жизни населения для различных временных периодов.

Каждая из поставленных подзадач требует проведения отдельного изучения и обобщения результатов большого количества исследований.

В рамках проекта сделана попытка, хотя бы частично решить эти задачи применительно к территории Европейского Боспора.

На территории Керченского полуострова в пределах Ленинского района на карте-верстовке конца XIX - начала XX вв. отмечено около 3400 курганов. Независимо от времени первичного захоронения, а многие курганы относятся к эпохи бронзы, почти во всех обследованных курганах имеются впускные погребения периода с IV в. до н.э., до середины III в. до н.э. Таким образом, практически все курганы использовались для захоронений во времена расцвета Боспорского царства, на протяжении около 150 лет. Про более раннее использование курганов в большинстве случаев лишь отмечается, что в них имеются захоронения эпохи бронзы. Из других типов погребальных памятников этого времени на сельской территории Европейского Боспора наиболее полную информацию мы имеем относительно могильных сооружений типа «каменный ящик». Исследованные грунтовые могилы и склепы этого времени преимущественно относятся к некрополям городов (см., например, диссертацию Н.И. Сударева, 2005). Степень изученности грунтовых могильников в сельской местности недостаточна даже для примерной оценки их общей численности. Наиболее известные, полностью раскопанные грунтовые могильники, относятся либо к несколько более раннему периоду (Фронтовое I), либо к более позднему (Золотое), см. (Корпусова В.Н., 1967, 1983).

Таким образом, проводимые далее оценки основываются только на рассмотрении курганов и «каменных ящиков». Причем, если курганные могильники распространены повсеместно, то «каменные ящики» встречаются лишь в 8 (А.А. Масленников, 1995), достаточно небольших районах полуострова, общей площади около 200 кв. км. В ходе обследования территории Мысирского плато в рамках настоящего проекта на территории около 4 кв. км было выявлено около 20 «каменных ящиков». При экстраполяции на площадь 200 кв. км можно получить около 1000 «ящиков» для всего полуострова. Если использовать оценки А.А. Масленникова для урочища «Стоячий камень» (25 человек постоянного населения и 50 «ящиков») то общая численность населения, в традиции которого входил данный способ захоронения составит около 500 человек.Относительно общего числа курганов можно отметить, что оно, по-видимому, в 2-3 раза больше чем на карте-верстовке. Об этом можно судить, усредняя число раскопанных и обозначенных на карте курганов у сел, Ильичево (Колтухов С.Г., Колотухин В.А., 2007) Останино, Бранное поле, Ленино, Кирово (Яковенко Э.В., 1970; Яковенко Э.В., Черненко Е.В., Корпусова В.Н., 1970 на Акташском могильнике (Бессонова С.С., Бунатян Е.П., Гаврилюк Н.А., 1988) и ряде других мест. Приняв среднюю величину 2,5, получим около 8500 курганов. Среднее число захороненных в одном кургане, в период с IV до первой половины III до н.э. – по материалам Акташского могильника и могильника Ильичево – 8 человек. Средняя продолжительность жизни по Акташскому могильнику около 33 лет. Принимая эти данные для всех курганов, получаем по вышеприведенной формуле оценку числа жителей 8500*33*8/150=14960. Следует еще отметить, что в захоронениях Акташского могильника соотношение между идентифицированными мужскими и женскими захоронениями было 180:126, причины такого расхождения могут быть разные, но, по-видимому, для выравнивания количества мужчин и женщин общее число захороненных можно увеличить примерно в 1,2 раза. Тогда получаем 14960*1,2=17952. Прибавив сюда 500 чел. жителей по захоронениям в ящиках получаем примерно 18500 жителей. Округлим эту цифру до 20 тыс., учитывая всю приблизительность проведенных оценок. Таким образом, 20 тыс. жителей – это минимальная оценка численности сельского населения в IV-первой половине III вв. до н.э.

Подготовленная карта распределения известных погребальных сооружений представлена на рис. 3.

 

3. Построенные карты предполагаемой относительной плотности населения в I-IV вв. н.э. основываются на распределении известных поселений и отражают существенные изменения, произошедшие в структуре расселения на рубеже эр, а, по-видимому, и несколько ранее, поскольку как было отмечено в отчете за 2009 г., карты распределения поселений для II-I вв. до н.э. еще требуют уточнений. Общее число поселений, включенных в настоящий момент в базу данных по археологическим памятникам Крыма (или точек где можно предполагать наличие поселений по фрагментарным находкам) в пределах Керченского полуострова (восточнее Ак-Монайского перешейка), составляет для VI-V, IV-III, II-I вв. до н.э. и I-II, III-IV вв. н.э. 153, 498, 403, 162, 151 соответственно. После бурного роста числа поселений в IV в. до н.э. в период с середины III по рубеж эр происходит значительное их сокращение и изменение структуры их расположения. Доля поселений, находящихся восточнее Узунларского вала составляет по выше перечисленным временным отрезкам 75%, 76%, 79%, 93%, 93% соответственно. Причем если западнее Узунларского вала в I-IV вв. н. эры известны лишь отдельные поселения, то восточнее локализуется около 50 новых пунктов, датируемых по находкам керамики римским временем. Построенные карты и диаграммы изменения числа поселений по квадратам территории 10х10 км приведены на рис. 4., рис. 5, рис. 6.

 

4. В 2010 проведены работы по магнитной съемки территории городища «Белинское» на площади около 2 га (расположение участков съемки 2010 и интерпретационный план приведены на рис. 7, детальные карты магнитной съемки 2010 на рис. 8, общая карта магнитной съемки 2007-2010 на рис. 9). Результаты съемки позволяют предположить, что жилая зона в северо-восточной части городища, которая была выявлена по результатам съемки 2009 г., продолжается далее в юго-восточную часть. Площадь жилой застройки в пределах городской стены составляет около 1,6 га (зоны А и Б на рис. 7). Возможно, здесь проживало гражданское население городища.

Застройка состоит из 60-90 домов-помещений, площадью 80-120 кв.м. каждый. Общая площадь домов около 0,8 га. Примерно такую же территорию занимают улицы и площади. В пределах данной жилой зоны, если принимать оценки С.Д. Крыжицкого для другой Боспорской крепости Илурата (проживание 7-8 человек в модуле 100 кв.м., С.Д. Крыжицкий, 1982, С. 164.), могло проживать 500-700 чел. Результаты магнитной съемки на другом участке (зона В на рис. 7) позволяют предполагать наличие здесь ряда более крупных, чем в «гражданской» зоне построек, которые, возможно, являлись казармами.

Характеризуя интерпретационный план в целом, следует отметить, что значительная часть выявленных остатков стен имеют направления, близкие к параллельным, либо перпендикулярным предполагаемой Центральной улице, что может свидетельствовать о едином плане строительства городища.

Примерно шестую часть территории (около 1,5 га) городища занимают развалины татарской деревни и здесь современные железные предметы создают для магниторазведки помехи, маскирующие более древние конструкции (зона Г на рис. 7). Эта территория примыкает к «гражданской» зоне, с запада и к предполагаемой «военной» зоне с севера. Если предположить, что четверть этой зоны занимали жилые помещения половину улицы и площади, а четверь казармы, то общая численность гражданского населения может быть примерно в полтора раза больше, т.е. 700-1000 жителей.

Примерно те же цифры гражданского населения, и численность воинского контингента получаются и из других соображений.

Внутренняя территория городища, судя и по археологическим данным и по магнитной съёмке, была плотно застроена и часть зданий предназначалась для размещения воинского контингента. Мы далеки от мысли проводить прямые аналогии, однако, влияние римской инженерной традиции на Боспоре в этот период, несомненно, и, по-видимому, для оценки численности воинского контингента возможно проведение некоторых сопоставлений городища с римским военным лагерем. Попробуем выяснить размер воинского контингента, стоявшего на нём, а также общее количество местного населения. Последнее не совпадало с численностью воинского контингента, поскольку военные поселенцы селились семьями, чему находится подтверждение на некрополе. В ранних погребениях помимо мужчин присутствуют женские и детские останки [Зубарев, Понаморёв, 2009]. Никаких следов гражданских поселений вокруг городища до сих пор не обнаружено, поэтому всё население, и гражданское, и военное обитало внутри периметра, ограниченного оборонительными стенами.

Площадь внутри периметра стен составляла чуть больше 10 га. Известно, что площадь римского лагеря, отводимая под один легион, равнялась 20 – 25 га. Оптимальная численность римского легиона составляла 4800 человек [Кован, 2005]. В этом случае при вдвое меньшей площади численность военного контингента вряд ли могла превышать половину от этого числа. В крепости площадью 4,6 га при наличии 22 казарм могло разместиться больше 1000 солдат [Кован, 2005]. Т.е на территории городища могло размещаться около 2000 солдат. Однако, это только в том случае, если не учитывать гражданское население. А между тем даже в римской армии количество женщин, детей, торговцев и слуг, сопровождавших её, иногда даже превосходило количество солдат [Кован, 2005]. Что уж говорить о военных поселенцах. Таким образом, численность военной части населения городища «Белинское» необходимо уменьшить как минимум вдвое, т. е. где-то в районе 1000 и добавить примерно столько же гражданского населения. И это, по-видимому, максимум, на что мы можем рассчитывать. Скорее всего, эта цифра была ещё ниже.

Раскопки в 2010 году на городище «Белинское» осуществлялись на двух участках: раскоп «Западный» и раскоп «Южный», где в 2008-2009 г. проводилась магнитная разведка (участки Д, Е рис. 7).

На раскопе «Западный» проводилось доследование культурных слоёв двух первых периодов в истории существования городища (рубеж I-II – сер.III вв. н.э., 2 половина III – сер.IV вв. н.э.). Работы велись на участке площадью 142 кв. метра при общей площади раскопа «Западный» 285 кв. метров. К наиболее раннему периоду существования городища предварительно могут быть отнесены остатки западной башни, северо-западной и юго-восточной оборонительных стен, стена №117, помещения №44, 45, водосток, хозяйственная яма №102.

Западная башня представляла собой прямоугольное в плане помещение, расположенное под острым углом к северо-западной оборонительной стене. Башня сохранилась на уровне фундамента и цоколя, лишь на северо-восточной стене башни in situ сохранился один рустованный блок. В 2010 году исследовался северо-восточный фас башни. Фундамент сложен из хорошо обработанных и плотно пригнанных друг к другу блоков жёлтого ракушечника. Высота фундамента 1,15 м. Фундамент заглублён в материк на 0,5 м. Внутри башня заполнена камнями различной величины и степени обработки, выборка которых в 2010 году не производилась.

Северо-западная и юго-западная оборонительные стены сохранились преимущественно на уровне фундамента. Фундаменты представляют собой трёхслойную двулицевую кладку, сложенную из крупных обработанных блоков жёлтого ракушечника, пространство между которыми заполнено камнем, бутом, глиной и землёй. Ширина фундаментов 2,5 м. Фундамент северо-западной оборонительной стены вскрыт на участке 14,2 м. Фундамент юго-западной башни вскрыт на участке 2,2 м. Соединение между стенами в переплёт.

Со стороны внутреннего юго-восточного фаса северо-восточной оборонительной стены в ходе раскопок выявлено два пристроенных к ней помещения. Одно из них (помещение №45), по-видимому, функционировала в первый период истории городища и после разрушений середины III в. н.э. было заполнено крупными и средними камнями, составлявшими часть оборонительной крепиды западной башни. Площадь помещения 16,9 кв. м. Выборка каменного завала в 2010 году осуществлялось на площади 5,98 кв.м. Из помещения имеется два прохода: один в стене, ограничивающий помещение с юго-востока; второй – в северо-западной оборонительной стене. С обеих сторон прохода сохранились пазы в плитах под дверь или калитку. Второе помещение (помещение №44) имело два уровня пола, и, найденный в грунте его заполнения материал, позволяет предположить возможность его функционирования, как в первый период существования городища, так и после разрушений сер.III в.н.э., по крайней мере, до конца первой четверти IV в.н.э. Помещение исследовано частично (3,96 м.). Большая его часть уходит в восточный борт раскопа.

Между помещениями №44 и 45 в ходе раскопок обнаружен водосток, выходивший через фундамент северо-западной оборонительной стены к краю плато, на котором расположено городище. Общая протяжённость вскрытого участка водостока составляет 13,5 м., ширина 0,95 м.

Функциональное назначение стены №117, относящейся к этому же периоду, не ясно. Стена сохранилась на уровне фундамента, часть хорошо обработанных блоков кладки стены было использовано при строительстве крепиды западной башни. Фундамент сложен из хорошо обработанных блоков белого ракушечника, плотно пригнанных друг к другу. Максимальная высота фундамента 1 м., заглубление в материк составляет 0,4 м. Фундамент стены сохранился на участке 4 м. и примыкает с северо-запада к северо-западной оборонительной стене городища. С противоположного торца выявлена хозяйственная яма (№101), глубиной 1,2 м.

С разрушением сер.III в.н.э. на городище, по-видимому, связан слой пожара и сильно обгоревшего грунта вокруг западной башни. Следы пожара хорошо прослеживаются так же на верхних надматериковых плитах фундамента башни и отдельных участках оборонительной стены.

Во второй период истории городища на исследованном участке раскопа «Западный» продолжали функционировать северо-западная и юго-восточная оборонительные стены и помещение №44. Западная башня по всему периоду была укреплена мощной оборонительной крепидой, которая на данном участке раскопа представляет наибольший интерес. Длина исследованного участка крепиды 22 м., максимальная высота кладки 1,9 м. (6 рядов кладки), кладка однолицевая сложенная под острым углом к основанию, пространство между кладкой и фундаментом западной башни заполнено камнями различных размеров, бутом и щебнем.

Работа на раскопе «Южный» осуществлялась на новом участке, общей площадью 225 кв.м., соединившей между собой раскопы 2007-2009 гг. Максимальная мощность исследованного культурного слоя составила 1,1м. На большей части раскопа работа остановлена на уровне слоя 2 половины III – 1 половины IV вв.н.э., лишь в южной части раскопа работа остановлена на уровне материка.

Большинство строительных остатков, к числу которых относятся стены и хозяйственные ямы, относятся к последнему периоду существования городища (2 половина IV – 1 половина V вв.н.э.). Функциональное назначение стен пока не ясно, возможно некоторые из них служили загородками хозяйственной площадки, имевшей плотное покрытие из известковой крошки, в которой и были выявлены упомянутые выше хозяйственные ямы.

Строительные остатки второго периода существования городища (2 половина III – сер.IV вв.н.э.) крайне фрагментарны и сохранились чрезвычайно плохо. В ходе раскопок удалось обнаружить лишь незначительные участки фундаментов юго-западной и юго-восточной оборонительных стен и небольшой фрагмент крепиды, сложенной из крупных камней белого известняка. Назначение крепиды пока не ясно.

Результаты раскопок показали в целом хорошее согласование с интерпретационными планами магнитной съемки.

На некрополе городища «Белинское» были продолжены работы на центральном участке. Раскоп 2008-2009 гг. был расширен в южном направлении, где по результатам магнитной съемки 2009 г. были выявлены положительные аномалии, которые можно было связать с дромосом, либо ямами, заполненными поверхностным грунтом. Общая площадь вновь исследованного участка составила 50 кв.м. Материковый грунт – скальные породы жёлтого ракушечника – здесь был перекрыт слоем земли коричневого цвета с большим количеством мелких камней. Мощность слоя до 0,4 м. При зачистке скального грунта была выявлена могильная яма склепа. Длина могильной ямы 3 м., она имела трапецевидную форму и глубину 2,3 м. С противоположной от входа в погребальную камеру стороны имелись вырубленные в скале пять ступенек. Дромос несколько смещён по оси относительно могильной ямы, шириной 0,67 м., высотой 1 м. и длиной 0,72 м., имел две ступеньки, ведущие в погребальную камеру. Погребальная камера имеет в сечении трапецевидную форму, длина 4,45 м., высота 2 м., лежанка располагалась у южной стены, длина лежанки 3,9 м., ширина от 0,65 в западной части до 1,2 м. в восточной.

Могильная яма, дромос и частично погребальная камера были заполнены переотложенным грунтом, образовавшемся в результате грабительских раскопок.

 

5. Кроме городища «Белинское» магнитная съемка была проведена на участках двух античных памятниках в восточной части Керченского полуострова, детальное изучение которых ранее не проводилось. Положение этих объектов магнитной съемки на карте масштаба 1:100000 показано на рис. 10.

Участок 1 находится на склоне безымянного холма, расположенного, примерно в 1 км к востоку от развалин деревни Старый Тархан. Целью работ была попытка выявить продолжение строительных остатков, выявленных в 2010 г. при шурфовке. Какие либо постройки, непосредственно примыкающие к шурфу, выявить не удается. Вероятно, они перекрыты слоем пожара, либо золистого грунта, дающим на магнитной карте сильную положительную аномалию, маскирующую возможные строительные остатки. Можно с большой осторожностью предположить о наличии на участке некоторых сильно разрушенных стен из немагнитного материала (известняк?), проявляющихся отрицательными аномалиями.

Участок 2 расположен в 1 км восточнее дер. Бондаренково. В северо-западной части участка присутствует выход каменной стены. Возможно это остатки усадьбы, которую, судя по фрагментам керамики, можно отнести к античному времени. Целью работ было выявление возможной планировки данной усадьбы. По интерпретационному плану результатов магнитной съемки выявлен ряд аномалий, которые могут быть связаны с остатками построек.

 

6. Археологические разведки, проведенные участниками проекта, а также крымскими коллегами, осуществлявшими помощь в выполнении проекта, позволили выявить в 2010 г. на территории Восточного Крыма 81 объект античного времени. В это число входят 57 курганов, 21 поселение (предположительно), два грунтовых захоронения, оборонительный ров.

Данные разведок на Таманском полуострове показывают, что число античных сельских поселений, скорее всего, значительно превышает то количество, которое документировано существующей археологической картой. Так по, по результатам регистрации плотности керамики на поверхности почвы в округе Фанагории в ходе выполнения проекта выявлено 35 вероятных сельских поселений.

 

Все полученные данные включены в информационную систему по археологическим памятникам Крыма и Тамани.

 

Литература.

 

Атлас. Автономная республика Крым. Киев-Симферополь: «Институт передовых технологий», 2003. С. 30.

 

Бессонова С.С., Бунатян Е.П., Гаврилюк Н.А.. Акташский могильник скифского времени в Восточном Крыму. Киев. Наукова думка. 1988.

 

Блаватский В.Д. Земледелие в античных городах северного Причерноморья. М. Из-во АН СССР. 1953.

 

Бахманова А.Н. К вопросу о датированных погребенных почвах, эволюции почв и древних сельскохозяйственных земляных сооружениях Керченского полуострова//Древности Боспора. М. ИА РАН. 2006. Т. 10. С 62-88.

 

Гарбузов Г.П. Районирование античных агроландшафтов Таманского полуострова//Древности Боспора. М. ИА РАН. 2009. Т. 13. С 123-140.

 

Зубарев В.Г., Пономарев Д.Ю. Антропологические материалы из погребений некрополя городища Белинское//Древности Боспора. М. ИА РАН. 2009. Т. 13. С 224-231.

 

Карта Таврической губернии 1890-1910 г.г. Mасштаб 1:42000. Картографический отдел Корпуса Военных топографов, (переиздание 1917-1923 г.г) 1923.

 

Кован Р. Римские легионеры 58 г.до н.э.-69 г.н.э. М. Аст, Астрель. 2005.

 

Колтухов С.Г., Колотухин В.А. Скифский могильник в глубинной части Керченского полуострова (курганы у с. Ильичево)//Боспорские исследования. Симферополь, Керчь. Крымское отделение Института востоковедения НАНУ. 2007. Т 16. С.328-353.

 

Колтухов С.Г., Тощев Г.Н. Курганные древности Крыма II. КФ ИА НАНУ, Запорожский ГУ. Запорожье. 1998.

 

Кузнецов В.Д. Афины и Боспор: хлебная торговля//Российская археология. М. Наука. 2000. Вып. 6. С. 107-120.

 

Корпусова В.Н. Памятники скифо-сарматского времени у  с.  Фронтовое // Археологические исследования на Украине  1965-1966. I. Киев. 1967.

 

Корпусова В.Н. Некрополь Золотое. Киев. Наукова Думка. 1983.

 

Крыжицкий С.Д. Жилые дома античных городов Северного Причерноморья (VI в. до н.э. – IV в. н.э.). Киев. Наукова думка. 1982.

 

Кутайсов В.А. Проблемы аграрной истории Северного Причерноморья//Проблемы истории филологии, культуры. Москва-Магнитогорск. 2002. Т. 12. С. 291-307.

 

Масленников А.А. Каменные ящики Восточного Крыма (К истории сельского населения Европейского Боспора в VI—I вв. до н. э.)//Боспорский сборник. Москва. 1995. Вып. 8.

 

Отрешко В.М. Население Нижнего Побужья в архаическое время Ольвийские древности. Сборник научных трудов памяти В.М.Отрешко (1959-1999). Киев. ИА НАНУ. 2009. С. 103-122.

 

Подбельцева Е.В. Наумова Н.А. Картографирование природопользования Керченского полуострова//Экономическая безопасность прибрежной и шельфовой зон и комплексное использование ресурсов шельфа. Сб. научн. трудов. Севастополь. 2006. С. 259-266.

 

Смекалов С.Л. Оценки численности населения Европейского Боспора//Древности Боспора. М. ИА РАН. 2009. Т. 13. С. 348-358.

 

Сударев Н.И. Грунтовые некрополи боспорских городов VI - II вв. до н. э. как исторический источник : Дис. ... канд. ист. наук. 2005.

 

Тощев Г.Н. Крым в эпоху бронзы. Запорожье. 2007.

 

Чендев Ю.Г. Куликов А.В. Антропогенные модификации почв в окрестностях античного Китея.//Российкая археология. М. Наука. 2004. Вып. 3. С. 44-54.

 

Яковенко Э.В. Рядовые скифские погребения в курганах Восточного Крыма//Древности Восточного Крыма. Киев. Наукова думка. 1970. С. 113-135.

 

Яковенко Э.В., Черненко Е.В., Корпусова В.Н. Описание скифских погребений в курганах Восточного Крыма//Древности Восточного Крыма Киев. Наукова думка. 1970. С. 136-179.

 

R. Allmae. Grave 2 of Maila – the Burial site of a single Family//Estonian Journal of Archaeology. 2006, 10, 1.

 

Arnold C. J. Roman Britain to Saxon England: an archaeological study. 1984. Billing & Sons Limited, Worcester, Great Britan.

 

Foxhall, L. and Forbes H. A. "Sitometreia: the role of grain as a staple food in classical antiquity", Chiron 12 (1982): 41-90.

 

Jones M.E.. The end of Roman Britain. 1996, Cornel University, USA.